Аспирант Ван Сяо — про опыт обучения в СПбГУ длиною в десять лет

Почему вы выбрали обучение в России?

В 2006 году в 12 лет я побывал в городе Бэйдайхэ, где очень много туристов из России. Тогда я впервые увидел людей европейской внешности, и это произвело на меня незабываемое впечатление. Несмотря на то, что в Китае проживает 56 национальностей, на мой взгляд, мы все‑таки друг на друга похожи, и вряд ли я могу определить, стоит передо мной представитель малочисленного коренного народа или нет. А русские совершенно по‑другому выглядят. Тогда у меня и родилась мечта поехать учиться в Россию.

В 2013 году я был на экскурсии — три дня в Петербурге, три дня в Москве и еще день в городке, входящем в Золотое кольцо России, Сергиевом Посаде. После экскурсии мы с родными и близкими пришли к одной и той же мысли, что лучше учиться все же в Петербурге. Некоторые архитектурные стили и улицы в Москве имеют сходство с китайскими, и кажется, будто бы я остался учиться в Китае, так неинтересно. А Петербург совсем другой город, чувствуется, что я обучаюсь за рубежом. По этой же причине я выбрал Россию, а не Японию, Корею или какую‑либо другую азиатскую страну. При путешествии из Азии в Европу, из Европы в Азию культурные различия ощущаются ярче.

А что повлияло на выбор СПбГУ?

Авторитетность, безусловно. СПбГУ — ведущий вуз Петербурга, старинный университет, который был основан в 1724 году. Мой брат мне наказал: «Если собираешься учиться за рубежом, то подавай документы только в ведущие вузы, такие, которые тяжело окончить». Для иностранных абитуриентов поступить в российские вузы несложно: к соотечественникам предъявляются одни требования, а к нам другие. В Китае же все наоборот: очень тяжело поступить, но относительно легко окончить.

Вы начали изучать русский язык еще в Китае?

Нет, в России. В 2014 году я приехал в Санкт‑Петербург и поступил на подготовительное отделение, где начал изучать русский язык с нуля. Там мы посещали исключительно курсы русского языка как иностранного, которые длились около девяти месяцев.

Русский язык — один из сложнейших языков в мире, но я поставил себе задачу поступить именно в СПбГУ, а для этого нужно было сдать тестирование по русскому языку как иностранному на уровень В1. Это требовало серьезной работы. Насколько я помню, у нас каждый день было по две пары, и так пять дней в неделю. Как правило, после ежедневных занятий я не сразу бежал домой, а оставался в читальном зале еще где‑то на три‑четыре часа: делал домашние задания, выяснял, что именно не понял на занятии, заучивал новые слова. Конфуций говорил: «Тот, кто, обращаясь к старому, способен открывать новое, достоин быть учителем».

Много было студентов из Китая с вами на курсе русского как иностранного в то время?

Почти все, девяносто процентов китайцы. Остальные корейцы, тайцы и вьетнамцы. Почему? В то время мы обсуждали с ребятами этот вопрос. Наверное, дело в том, что китайцы могут учиться на программах бакалавриата за свой счет: родители готовы вкладывать много денег в образование детей. Мои родители, например, сказали, что вложенные в меня средства окупились. Однако у меня был трудный путь в школу. Я плохо учился в школе, на гаокао (китайский эквивалент ЕГЭ) у меня были очень низкие баллы, хуже двойки, если сравнивать с пятибалльной шкалой. А здесь я уже в аспирантуре. Более того, в магистратуре я учился на бюджете за счет Правительства РФ, а в аспирантуре — Правительства КНР. На протяжении 10 лет я приобрел больше 70 сертификатов, в частности, за участие в научных конференциях, публикации статей, интеллектуальные конкурсы, олимпиады, повышение квалификации, онлайн‑курсы, волонтерство, соревнование в таких сферах, как учебная, научно‑исследовательская, общественная, культурно‑творческая и спортивная деятельность. На самом деле, моя семья такого не ожидала, для них диплом бакалавра уже был бы чудом.

От всего сердца я благодарен своим родителям за предоставленную мне возможность учиться в России, моим русским педагогам за преподавание, воспитание и знания, Санкт‑Петербургскому государственному университету за роскошные и серьезные образовательные и научные условия, а также правительствам КНР и РФ за финансовую поддержку. Я буду продолжать стремиться внести свой вклад как в Китай, так и в Россию.

Расскажите, как вы выбирали направление обучения?

Приоритетным направлением для меня были международная экономика и торговля, потом юриспруденция, затем журналистика, международные отношения и дипломатия. Я долго раздумывал о поступлении на программу в области международной экономики и торговли, однако я не имел достаточной базы знаний для изучения этой специальности, например по математике.

Изначально филология находилась для меня на последнем месте, потому что я и так уже находился в России и думал, что получить специальность в дополнение к языку эффективнее, чем изучать только его, но преподаватель китайского языка из Института Конфуция меня переубедила. Во‑первых, получение филологического образования — это не учеба на языковых курсах, наподобие тех, что мы проходили в Институте русского языка и культуры, это научная специальность. Во‑вторых, в СПбГУ очень серьезно подходят к преподаванию научной теории, поэтому не надо думать, что будет просто.

На самом деле есть и другая причина: я был крещен в Китае, я первый христианин в моей семье. Я хотел проповедовать Евангелие на русском, и однажды на Всемирной христианской конференции в Москве один человек, епископ, подсказал мне, что если я хочу проповедовать носителям русского языка, то первые четыре‑пять лет в России я должен изучать только язык, то есть только русскую филологию, и ничего другого. После его напутствия я понял, что мне нужно поступить именно туда. Я сдал вступительные испытания и поступил на филологический факультет СПбГУ (кафедра русского языка как иностранного и методики его преподавания).

Я выбрал то же самое направление в магистратуре, и на это тоже есть своя причина. В бакалавриате я, к сожалению, не получил диплома с отличием, так как не хватило 0,1 балла, но к тому моменту я уже полюбил учебу и отсутствие красного диплома меня уязвляло. Поэтому я остался на кафедре РКИ.

Сейчас вы смогли вернуться к своему изначальному интересу — теологии?

Да, сейчас я учусь в аспирантуре (кафедра библеистики), теперь я уже не просто лингвист, филолог, а библеист и богослов. Специальность «Историческая теология». Я активно взаимодействую с церковью (протестантской, католической и православной), также с представителями других религий, таких как буддизм, даосизм, ислам в Китае и в России. Здесь, в Петербурге, я хожу в китайскую христианскую общину. По воскресеньям приходит примерно 60‑70 прихожан, а служителей где‑то 30‑40.

Во время обучения в аспирантуре я очень дорожу возможностью изучать сильные стороны России и участвовать в мероприятиях, которые редко можно увидеть в моей стране. В России православие поддерживается правительством, церковь активно взаимодействует с политикой, экономикой, армией, волонтерством, образованием, искусством, наукой, международным сообществом и так далее. Это чрезвычайно великолепно и насыщенно!

Я, например, состою в волонтерской организации «Тысяча друзей» Петербургской епархии, участвую в разных церковных и социально‑культурных мероприятиях. Для меня было необычно, например, что 12 сентября Невский проспект перекрывают для перемещения мощей великого князя и воина Александра Невского, святого и благоверного Русской православной церкви. В Китае подобные масштабно‑церковные мероприятия довольно редко происходят.

Как вы планируете свою жизнь теперь, когда у вас есть российское образование и знание русского языка? Вы хотите остаться в России?

Сейчас я учусь по целевой программе, поэтому мне придется вернуться в Китай на два года. Меня здесь поддерживают финансово, а это очень большие деньги, и я должен отплатить обществу Китая. Это очень значимое и ответственное занятие, которое я считаю для себя большой честью. Иными словами, если бы я мог работать в России, это было бы еще большим отражением моих ценностей! Например, можно работать в консульстве, в посольстве для развития двусторонних отношений Китая и России, укрепления российско‑китайской дружбы, также для поднятия авторитета Китая в сердцах русского народа.

Я бы хотел продолжить работу в вузе или других учебных заведениях, поэтому и поступил в аспирантуру. В Китае минимальным требованием для преподавателя в университете является наличие степени кандидата наук, только потом уже смотрят, сколько у соискателя публикаций, в каких журналах они выходили, какие у него есть достижения и результаты. А мне не хочется преподавать в школе.

К тому же, я считаю, что сотрудничество между Китаем и Россией в области образования сейчас быстро развивается: в России многие стали изучать китайский язык, хотя на самом деле россиянам было бы проще учить европейские языки, а вот перейти от алфавита к китайским иероглифам гораздо сложнее. Это ведь не только разные виды письменности, но и разные цивилизации, разные системы мышления.

Что вам нравится в русской культуре?

В разное время мои интересы были разными, я знакомился с ней в основном на лекциях по русской истории и литературе. Тогда я часто смотрел советские, в том числе военные фильмы, даже собирал значки того периода. И я не просто читал книги, но и путешествовал: в Царское Село к Пушкину, в Ясную Поляну к Толстому. Помню, как ездил в село Константиново, где вырос Есенин. Для меня было недостаточно послушать лекции, прочитать книги, посмотреть какое‑нибудь видео или фильм — мне нужно было увидеть места, подержать в руках старые вещи, посмотреть на реконструкции в музеях, то есть «побывать» в той эпохе. Я считаю драгоценным опытом то, что мне удалось пообщаться с людьми, которые помнят советскую жизнь.

Что вас настолько «зацепило» русском языке, что вы были готовы изучать его на протяжении многих лет?

На самом деле я не такой уж талантливый человек в изучении языков, голова у меня не «филологическая». Бывают такие люди, полиглоты, им нетрудно овладеть многими языками, а я, как правило, был первым с конца и с трудом воспринимал содержание лекций — всякие определения, специфики, классификации, мнения ученых, истории развития теорий и так далее. Хотя я и осознавал, что должен не просто все это запомнить наизусть, но и понять, у меня не было реальной связи с теорией, я ее не «видел», не чувствовал.

Я очень долго адаптировался к учебе не просто ради экзаменов, а ради себя. Изначально для сдачи контрольных работ я заставлял себя выучить материал, но дальше того дело не шло, к учебе я относился пассивно. Но постепенно я подружился с учебой и наукой, они стали частью моей жизни, моим хобби. По мере того как я продолжаю совершенствовать свой русский язык, моя жизнь становится все более насыщенной и разнообразной.

Вы сумели сдать экзамен ТРКИ на максимально возможный уровень. Как у вас это получилось?

Я сдавал каждый уровень. На путь от первого экзамена уровня В1 до уровня С2 как раз ушло девять лет. К С2 не нужно специально готовиться — готовит к нему жизнь в России. Перед этим экзаменом уже не нужно разучивать новые грамматические конструкции, а тексты в заданиях на чтение могут быть очень разными, опять же, заранее не предугадать.

Изучение языка — это медленная работа. Как говорится в китайской пословице, «не сделаешь много маленьких шагов — не пройдешь тысячу ли, без маленьких ручейков не получится рек и морей». Хотя существует множество способов выучить язык, я бы посоветовал студентам регулярно ходить на занятия, вовремя выполнять домашние задания, тщательно готовиться к каждому экзамену, стремиться получить 5 баллов по каждому предмету, и русский язык естественным образом будет хорошо совершенствоваться. В свободное время активно участвую в общественной деятельности, совмещаю теорию и практику, применяю полученные знания в своей жизни, чтобы полученные знания имели реальный смысл.

СПбГУ также проводит Международную онлайн‑олимпиаду по русскому языку как иностранному. Чем она отличается от государственного экзамена РКИ и чем может быть полезна студентам и поступающим?

Олимпиада позволяет оценить свой уровень русского языка, поскольку обобщает задания от В1 до С2. Она начинается с легких заданий, а потом они становится все сложнее и сложнее. В первый раз я участвовал в этой олимпиаде на четвертом курсе бакалавриата, три года назад. Я тогда занял первое место, но нужно оговориться, что всего его заняли тридцать человек — это считается дипломом первой степени. Олимпиада позволяет оценить свой уровень русского языка, но я целеустремленный человек и не хотел просто диплом участника, хотел именно диплом первой степени.

Путь подготовки ко всяческим тестам и олимпиадам оказался очень тяжелым, сопряженным с разочарованием и обидами. Студентам младших курсов я советую не торопиться. Важно выполнять домашние задания. Некоторые наши ребята думали, что раз они уже студенты, а не школьники, то это делать необязательно. Это ошибочное мнение. Чтобы достичь высокого уровня знания языка и стать в нем уверенным, потребуется много времени и сил — годы постепенного выполнения повседневных задач.

Какие советы вы могли бы дать ребятам из Китая, которые только планируют поступать в СПбГУ? На что им обратить внимание, чтобы комфортно построить свою жизнь и учебу в России?

В первую очередь, обратить внимание на изучение русского языка! Студент только начинает жить самостоятельной жизнью, но без знания языка возникает множество проблем не только в учебе, но и в повседневной жизни. Например, идешь в аптеку или в магазин, спрашивают: «Пакет нужен?» — а ты даже не можешь понять слово «пакет».

Зачастую китайские студенты проводят все свободное время с соотечественниками и мало общаются с русскими студентами — они не знают как. Причиной являются культурные различия, а культуру сложнее освоить, чем язык. Язык можно усердно выучить — за год, за три, за пять, сдать экзамен на первый, второй, шестой уровень, с этим проблем нет, но нужно помнить, что культура и мышление людей тесно связаны между собой.

Я сейчас очень открытый человек, болтун даже, но я к этому тоже не сразу пришел. Вот говорят: «Эй, мы тут все из разных стран — ты русская, я китаец, он японец, и все мы очень интересные, у каждого свои особенности, у каждого свой характер — давайте общаться!» Это очень поверхностная надежда: ты не жил в этой среде, не понимаешь правил, все это нужно осваивать с нуля, и чтобы преодолеть этот психологический барьер и стеснение, потребуется много усилий.

Решение этой проблемы полностью зависит от человека. Я, например, познакомился со многими людьми в церкви, поэтому хобби — это хороший способ найти друзей из России, своего рода проводник. Если любишь театр, то начни ходить в театр, даже если спектакли на русском не очень понятны; если любишь военную тематику — поучаствуй в военной реконструкции, если нравится искусство — проводи время в музеях и галереях.

А еще некоторые иностранные студенты субъективно жалуются, мол, тут что‑то сделано неправильно, здесь неудобно, там медленно. Подобное отношение тоже нужно менять. Жизнь в России сильно отличается от жизни в Китае, поэтому не рекомендуется переносить сюда китайские понятия, ценности и стандарты — пострадаем от этого только мы сами. Сначала нужно осознать это в менталитете, а затем можно постепенно улучшать, что является более сложным процессом. Необходимо приспосабливаться к новой среде с открытой душой и позитивным взглядом, и вы сможете с радостью принимать все новое. Иначе просто будешь казаться другим невоспитанным. Самый простой пример — в России к преподавателям нужно обращаться по имени‑отчеству, а не по формуле «учитель + фамилия», как это принято в Китае, не нужно доказывать, что у нас на родине так принято, нужно помнить, что мы находимся в другой стране.

Есть и ребята, которые не желают общаться с русскими. Они, скорее всего, приехали в Россию не по своей воле, а их заставили родители. Но это уже другая тема.

Какие вы можете назвать самые явные различия между Россией и Китаем?

Это правда, что Россия и Китай — два разных мира. Китай быстро развивается, и каждый год, навещая родной город, я обнаруживаю что‑то незнакомое, новое. В этом году я был в Харбине и даже не сумел купить на станции билет. Я тогда про себя подумал: «Мне тридцать лет, у меня высшее образование, а я, как пожилой человек, не могу разобраться, как купить билет». Обидно, но я не виноват: это Китай слишком быстро меняется, а мне остается только догонять... Мой родной город в пять миллионов человек, например, считается маленьким, а по меркам России это довольно крупный город. В России это выражено не так ярко, темп медленнее, но, с другой стороны, есть система социальной помощи, люди заботятся друг о друге, а еще есть простор: природа, грибы‑ягоды и леса — в Китае такое роскошь. Находясь в России, изменился и я, даже мои китайские друзья сейчас говорят, что я «обрусел», в китайском даже есть для этого слово — éhuà (俄化). Даже внешне я для них теперь больше похож на русского, может, на бурята, калмыка или нанайца. Возможно, здесь мало солнца, и кожа у меня стала белее.