«Учитель для России»: зачем выпускники престижных вузов уезжают работать в глубинку

Елена Бахтина, Ольга Корешева и Александр Ядрин стали участниками программы «Учитель для России» — это российский общественный проект, основанный на государственно-частном партнерстве, который привлекает к преподаванию в обычных школах молодых специалистов, выпускников ведущих вузов страны.

Около 15 тысяч учителей станут участниками конкурса «Первый учитель»

Помимо стандартной школьной зарплаты, учителя программы получают специальную стипендию 20 000 рублей и компенсацию 15 000 рублей при необходимости снимать жилье. Эти доплаты позволяют участникам работать на полную ставку (18 часов преподавания в неделю) и помогают полностью сконцентрироваться на преподавании и обучении.

Елена Бахтина

Педагог-психолог в СОШ № 12 города Обнинска

Я работаю в Обнинске, это наукоград в Калужской области. Здесь много приятных кафе, и в плане развлечений Обнинск не уступает большим городам. Также Калужская область участвует в программе переселения мигрантов, и ученики школ — это в основном дети работников Росатома, Обнинской АЭС, ученых и иностранцев из ближнего зарубежья. Как ни странно, они неплохо друг с другом ладят. Конфликты иногда возникают только у подростков: в 6–7 классе у детей начинается процесс самоопределения, ребята вдруг обнаруживают, что они разные. От того, удастся ли разрешить эти конфликты, зависит, как сложатся их отношения дальше. Насколько я успела понять, жители Обнинска уже привыкли к смешению культур. Но отношения между детьми разных национальностей все равно остаются сложным полем работы, и я планирую посвятить много времени изучению взаимодействия мигрантов и местных жителей, чтобы дать детям в школе возможность гармонично сосуществовать.

На данный момент программа «Учитель для России» при поддержке региональных министерств и департаментов образования сотрудничает со школами Московской, Калужской, Тамбовской и Воронежской областей. В 2016/2017 учебном году учителями стали 116 выпускников вузов.

В СОШ № 12 учатся 900 детей, сейчас я единственный педагог-психолог. Но у нас очень прогрессивное руководство, и в следующем году мне предложили организовать работу психологической службы, поэтому я надеюсь, что количество специалистов увеличится.

Перед школьным психологом стоит много задач. Для детей в первом и пятом классах это специалист, который помогает адаптироваться к новым условиям, для подростков — человек, который помогает разрешить проблемы коммуникации, самоопределения и профориентации. Психолог также налаживает внутреннюю коммуникацию в школе по моделям «учитель-ребенок-родитель», «учитель-ребенок» и «ребенок-ребенок». Учителя имеют возможность обратиться к специалисту по поводу того, как наладить дисциплину в классе или работать с гиперактивными детьми. Поводом для обращения к психологу может стать и подозрение учителя, что ребенок находится в тяжелом, депрессивном состоянии.

Родители также приходят на прием. Самые распространенные запросы — коррекция поведения и получение рекомендации, как правильно вести себя с ребенком в той или иной ситуации.

По поводу детей младшего возраста ко мне приходят родители или учителя, а подростки чаще обращаются сами, причем 70 % пришедших на прием — девочки. Мальчики очень стесняются. Самые распространенные проблемы в этом возрасте связаны с общением, ведь дети ищут свое место в обществе. Их волнуют такие вопросы, как «что делать, если предала подруга», «что делать, если поссорилась с молодым человеком», «как быть, если меня не замечают», «как наладить более доверительные отношения с родителями». Часто запросы связаны с социальными сетями: например, когда родители запрещают общаться в интернете со сверстниками, а дети не знают, как объяснить, какое значение для них имеет это общение.

Старшеклассники иногда задают личные вопросы: почему я не замужем, почему уехала из Петербурга в Обнинск и так далее. У меня есть татуировки, которые я стараюсь не показывать на работе, но когда осенью ходила в тонких колготках, дети спросили о них, и это привело к нескольким доверительным разговорам. На подростков педагог с татуировками действует безотказно — сразу кажется «своим», что помогает детям раскрываться и говорить о том, что для них действительно важно. Им кажется, что если я решила так выразить себя, то и им позволю то же самое.

Голикова: ученики младших классов получат бесплатное горячее питание

Дети редко приходят с запросом про плохие отметки. Но у них есть запрос на профориентацию, дети сами просят помощи в поисках своего призвания, спрашивают, в какой поступать университет, какая профессия им больше всего подходит, как вести себя на экзаменах и контрольных, если очень сильно нервничаешь. Есть еще отдельный контингент «сложных» детей, детей из неблагополучных семей — в этих случаях запросы кардинально отличаются по своей специфике.

В какой-то момент я поняла, что везде, где нахожусь, те навыки и те знания, что я приобрела в университете, максимально не используются. А программа «Учитель для России» позволяет делать что-то действительно важное и применять то, чему меня научили в СПбГУ, в полной мере.

Работая в школе, я наконец-то почувствовала себя максимально реализованной и полезной.

Долгосрочная цель программы — создание сообщества талантливых специалистов, изнутри изучивших систему образования и способных дать импульс для ее обновления и развития.

Сложности, которые сейчас возникают в моей работе, не отличаются от тех, с которыми сталкиваются все начинающие психологи. Это неуверенность в себе как в специалисте и даже молодость: когда родители приходят на консультацию, они могут настороженно относиться к тебе, видя перед собой вчерашнего выпускника вуза. Иногда спрашивают, есть ли у меня свои дети, рассматривая это как фактор того, имею я право помогать им или нет. К сожалению, в школе психологи часто находятся в профессиональной изоляции — педагогов много, они между собой общаются, делятся опытом, а психолог в школе один. Поэтому работать приходится не то чтобы в одиночку, но без внутришкольной профессиональной поддержки. Участников программы спасает то, что у каждого есть методист и коуч, оказывающие сильную внешнюю методическую поддержку, которая помогает от этой профессиональной изолированности избавиться.

Александр Ядрин

Учитель математики и физики в МБОУ Каринская СОШ Одинцовского района Московской области

Проект «Учитель для России» открывает дорогу людям, которые хотят стать учителями, но не имеют педагогического образования. Примечательно, что в феврале 2015 года я был убежден, что никогда не буду преподавать в школе, но уже в апреле подал заявку на участие в программе. Кому-то кажется привлекательной работа в офисе в центре города, а меня заинтересовала работа в селе, ведь это очень необычный опыт. Образование, полученное в СПбГУ, где я также окончил курсы преподавателей высшей школы, во многом к нему подготовило. Я выбрал образовательную программу магистратуры «Психология», куда пошел после получения степени бакалавра экономики в совсем другом вузе — мне как экономисту казалось важным научиться лучше понимать людей и узнать, насколько рациональными они могут быть при принятии тех или иных решений.

Перед выходом в школу участники проходят интенсивный пятинедельный летний институт и пробуют себя в качестве педагога в детском лагере, организованном программой «Учитель для России».

Мои ученики сейчас готовятся к ЕГЭ, но проблема в том, что школьная программа часто не соответствует тому, что нужно знать для успешной сдачи экзамена. С этим мы справляемся, корректируя учебный план — будучи студентом, я подрабатывал репетитором по математике, поэтому хорошо представляю себе, с чем придется столкнуться ребятам. Многие из них — действительно талантливые и уступают детям из крупных городов разве что в общем уровне эрудиции. Это и понятно: у ребят из провинции меньше возможностей выбраться в музеи, театры, побывать за границей, что в целом влияет на объем их знаний за пределами школьной программы. Ни в коем случае нельзя говорить, что они глупее «городских». Я привозил своих учеников на экзамен для поступления в школу при МГУ, где они сдавали два теста — общеобразовательный, проверяющий эрудицию, и математический. В математическом дети показали довольно высокие результаты, а с общеобразовательным возникли проблемы. Например, в тесте был такой вопрос: «Какие места ближе к сцене — партер или амфитеатр?» Дети из маленького города или села, где никогда не было театра, могли это знать, только если случайно прочитали где-то в книжке. Разумеется, у жителей областных и федеральных центров совсем другие возможности.

Если бы мне кто-то сказал пару лет назад, что некоторые ученики в 9, 10 и даже 11 классе не знают таблицы умножения, я бы не поверил. Но это реальность. Пятиклассникам в прошлом году даже пришлось пригрозить, что они не перейдут в шестой класс, если ее не выучат. Ребята сидели и зубрили правила в кабинете, вместо того чтобы идти домой играть в компьютерные игры, для них этот маленький экзамен стал настоящим обрядом инициации.

То, что я ненамного старше своих учеников, не мешает, наоборот, помогает: я могу говорить с ними на одном языке, что повышает лояльность к преподавателю и интерес к предмету.

Нередко ребята остаются после уроков и беседуют со мной на посторонние темы, зная о моем экономическом образовании, задают вопросы о ведении бизнеса. Например, есть группа старшеклассников-бизнесменов: сначала они помогали отцам в гараже, потом скопили деньги, купили старую машину, отремонтировали, покрасили и продали за выгодную цену. Им было интересно узнать, как зарегистрировать ИП, какие существуют формы налогообложения, что последует за нарушением налогового законодательства и т. д.

Детям нравятся, когда уроки проходят интересно: мои семиклассники даже попросили, чтобы в начале каждого занятия проходил какой-то физический опыт. Они его каждый раз готовят сами, с удовольствием надевают белые халаты и защитные очки, я же должен согласовать эксперимент, проследить, чтобы он показывал какой-либо физический закон, а также был наглядным. На уроках физики «для разогрева» мы иногда смотрим пятиминутные образовательные ролики на youtube-канале блогера Дмитрия Побединского. Мои ученики его большие фанаты. Мы записали для Дмитрия видеоприглашение, и он приехал к нам в село — в результате дети не могли от него отойти в течение четырех часов, задавали много вопросов. Дмитрий тоже из небольшого города, окончил МФТИ, это очень вдохновило ребят.

Не могу сказать точно, какой будет моя жизнь после проекта. Пока что я решил остаться преподавать еще на один год, чтобы выпустить из 11 класса ребят, которые сейчас учатся в 10-м. Потом точно продолжу работать в сфере образования. Параллельно с преподаванием в сельской школе занимаюсь наукой: учусь в аспирантуре ФИНЭКа.

Ольга Корешева

Учительница географии в Бутурлиновской СОШ Воронежской области

Бутурлиновка, где я работаю, — это город в 200 км от Воронежа с населением 25 000 человек. Нашу школу построили всего три года назад, и по местным меркам она огромная — в ней учится тысяча детей.

Жизнь здесь устроена совсем по-другому. Мои ученики с большой любовью говорят о своем городе, им нравится, что «все всех знают». Эта особенность способствует сохранению традиций — например, перед Рождеством дети ходят с песнями по дворам, колядуют, угощают всех кутьей (кутья — ритуальное рождественское блюдо славян, сваренное из риса или пшеницы с добавлением меда, орехов, сухофруктов или варенья. — Прим. ред.), за это взрослые дают им деньги и конфеты. Они очень удивились, когда узнали, что в Петербурге так никто не делает.

В первые несколько месяцев работы совсем нет времени задумываться о сложностях, потому что ты все время готовишь и проводишь уроки. Вся жизнь сосредоточена на школе, и ты не успеваешь понять, где ты, что происходит. Но при этом желания все бросить и уехать не возникало никогда, потому что участие в программе «Учитель для России» для меня было осознанным решением.

Дети строят свое будущее, опираясь на те жизненные модели, которые есть перед глазами — в основном это родители и ближайшие родственники. Мне хочется, чтобы дети знали, что в жизни есть больше возможностей, чем они думают, что мир на самом деле очень большой и разный. До проекта я два года работала в офисе, занималась геоинформатикой, но в определенный момент мне стало совершенно непонятно, зачем я это делаю и для чего это нужно. То есть кому-то, конечно, нужно, а вот мне не очень. В школе же я абсолютно понимаю, зачем я здесь.

В прошлом году мы с детьми проводили опрос и выяснили, что многие мальчики с 5 по 11 класс хотят стать военными — в городе есть военная часть, поэтому такая карьера очень понятна. Некоторые говорят, что хотели бы уехать учиться в большой город. Но в основном все-таки дети хотят жить в маленьком городе с развитой инфраструктурой и возможностями для развлечений. Иногда решение о дальнейшем обучении ребенка принимают родители, не всегда ребята выбирают свой путь сами.

Взгляд на высшее образование здесь, мне кажется, совсем другой. Если ты живешь в большом городе, у твоих родителей и родителей твоих друзей есть высшее образование, вокруг университеты, институты, между ними можно выбирать, это одна история. В маленьком городе у родителей ребенка скорее будет среднее специальное образование, ведь чтобы получить высшее, надо обязательно ехать в другой город, да и рабочих мест для людей с высшим здесь меньше. Хотя выпускники, конечно, все равно поступают, уезжают в Воронеж, иногда даже после 9 класса.

Я не верю, что есть «сложные» дети. Что вообще значит «сложные»? Просто у всех разные истории.

Многие родители работают в столице вахтовым методом — две недели здесь, две там. Есть ученики, которые видят маму два раза в год. Так многие живут. Нет «сложных», просто у каждого ребенка своя история.

Мне очень помогает университетское образование, потому что для объяснения «базы» важно глубоко знать предмет. Чтобы понять, как доходчиво объяснить что-то детям, недостаточно знать только содержание учебника. Когда ты владеешь материалом, остается только придумать, каким образом ты его донесешь. Это получится, только если хорошо представляешь, как все работает на уровне системы. Мне после курса школьной географии было непонятно, чем занимаются современные географы (все ведь давно открыто!) и существуют ли они вообще, и казалось, что география — это набор фактов. В университете же я поняла, что география — это поиск закономерностей, с таким подходом я и веду уроки.