Станислав Смирнов: «Внимания науке много не бывает»

Сейчас ученый работает в Университете Женевы, однако, во время своего недавнего визита в Петербург он смог встретиться с корреспондентом журнала «Санкт-Петербургский университет» и ответить на несколько вопросов.

Станислав Константинович, можно ли сказать, что вам повезло, вы попали в число избранных, получив премию Филдса?

Мне очень приятно, что мою работу высоко оценили коллеги. В какой-то степени мне действительно повезло, потому что талантливых ученых много и, чтобы отметить все хорошие работы, премий все равно не хватит.

Согласны ли вы с тем, что несколько десятилетий назад наша страна была лидером в математике?

То, что каждая страна из патриотических соображений завышает свои заслуги вполне объяснимо. Однако в случае с математикой в России это общепризнанный факт. В этой сфере мы были абсолютным лидером. В 60–80-е годы в Москве и Петербурге была очень большая концентрация талантливых математиков и на то были определенные причины. Основной, пожалуй, была хорошо поставленная система образования — от школы до аспирантуры. Государство активно поддерживало фундаментальную науку, понимая, что без нее невозможна и прикладная — это стало ясно в ходе реализации космической и ядерной программ. Из курьёзных причин упомяну удалённость математики от идеологии — из-за этого в Советском Союзе многие выбирали ее, а не смежные науки.

Достаточно ли внимания сейчас в России уделяют науке?

Внимания науке никогда не бывает много и, чем больше, тем лучше. Недостаток финансирования в 90-е годы можно объяснить тем, что тогда в стране были тяжелые времена, а после об этом просто забыли. Казалось бы, сейчас в России начинают уделять больше внимания науке, но пока поддержка недостаточна. Так, есть система грантов, есть фонды фундаментальных исследований, но при этом последние два года бюджет у них урезали. На мой взгляд, это не очень дальновидно...

Возможно ли успешное взаимодействие науки и бизнеса в России?

Бизнес будет поддерживать технологии, которые можно будет применить уже через несколько лет. Вкладывать деньги в разработки, которые окупятся лет через десять, могут себе позволить немногие компании. Несмотря на то, что, например, у Microsoft и Google есть свои исследовательские лаборатории, где решаются исключительно фундаментальные задачи, я считаю, что фундаментальная наука — дело государственное. Государство должно идти впереди и осуществлять долговременные инвестиции. С другой стороны, условия, когда бизнесу выгодно вкладывать деньги в технологии, у нас также развиты недостаточно. Их можно было бы улучшить.

Многие перспективные математики по окончании вуза уезжают из России. Каким образом можно удержать их в стране?

Если мы хотим, чтобы традиции математической школы продолжались, необходимо, чтобы человек, окончив аспирантуру, видел, что его научные исследования востребованы, и он может получать за это достойные деньги. Сейчас молодой доцент или профессор в России не может на свою зарплату приобрести квартиру для семьи — будет ли он продолжать заниматься наукой? Даже в самых бедных европейских странах ситуация лучше.

Неужели труд научных работников дорого стоит?

Преподаватель университета или сотрудник Академии Наук работает очень много. Большинство людей и преподают, и занимаются научными исследованиями.Это непростая работа. Делать что-то руками сложно, но и работать головой не менее трудно, так что хорошие зарплаты вполне уместны. Кроме того, такое вложение денег окупается для государства. Почему, например, в США большие зарплаты у профессоров? Потому что на хороших ученых и преподавателей есть спрос, развитие науки и образования даёт большую отдачу для общества. До тех пор, пока они будут востребованы, им будут платить большие зарплаты.

Что бы могло стимулировать российских ученых, работающих заграницей, преподавать в Петербурге?

Что касается длительных сроков, от года и выше, то надо обеспечить конкурентноспособную зарплату, и у некоторых вузов уже есть такой опыт — например, у Высшей Школы Экономики. Если же говорить про короткие сроки или про приезд на саббатический год, то дело скорее в хорошей организации: многие наши соотечественники с радостью приедут в Россию, если их попросят прочитать лекции — надо только обеспечить интерес студентов и организовать проживание, билеты, зарплата приветствуется, но менее важна. Я сам регулярно провожу в Петербурге по три-четыре месяца в год, читаю лекции. Мне приятно здесь бывать.

Есть мнение, что, когда человек понимает красоту математики, остальной мир ему становится неинтересен. Этим объясняется некая отстраненность многих талантливых математиков. Согласны ли вы с этим?

Любой творческий человек, когда творит, погружается в свои мысли. Важно уметь войти в этот состояние, а после выйти из него и переключить внимание на другие вещи. В этом смысле работа математика похожа на работу композитора или писателя. Можно сказать, что математики — такие же увлеченные люди, только их творчество идёт по строгим правилам и является более абстрактным — поймут его в лучшем случае несколько сотен человек.