На одном этаже с коронавирусом в Швеции: интервью профессора СПбГУ

Заведующий лабораторией биологии синапсов СПбГУ Олег Шупляков рассказал, как оказался в Швеции во время пандемии вместе со своими сотрудниками и теперь работает на одном этаже с лабораторией, где проводят исследования COVID-19.

Как вы оказались в Швеции?

Эта история началась более 30 лет назад, в то время я был аспирантом Сеченовского института. Мой научный руководитель погиб, и для меня это стало большой трагедией. Но я все-таки собрался, написал статью по моим исследованиям и отправил ее в зарубежный журнал. Статью приняли, опубликовали, и меня пригласили с докладом на международный конгресс. Профессор Гриллнер, выступавший там с докладом, предложил мне позицию постдока в своей лаборатории в Каролинском институте в Стокгольме, одном из крупнейших медицинских университетов в Европе. Я остался в Швеции, дополнил образование, защитился по медицине. После защиты диссертации работал постдоком в США — в Рокфеллеровском университете у нобелевского лауреата Пола Грингарда. С 1997 года я продолжил работать в Каролинском институте и стал профессором.

Когда меня пригласили стать профессором в СПбГУ, я с радостью согласился. Я выпускник Ленинградского государственного университета, для меня это была большая честь. Здесь в Институте трансляционной биомедицины нам удалось создать лабораторию биологии синапсов и заинтересовать студентов нашими исследованиями.

Насколько я понимаю, сотрудники лаборатории биологии синапсов СПбГУ сейчас находятся в Швеции, вместе с вами?

У СПбГУ есть договор о сотрудничестве с Каролинским институтом. Я приехал в Швецию в январе вместе с моей сотрудницей Еленой Соповой. Планировал вернуться в Петербург в середине марта, но из-за введения карантина не получилось. В Швеции никто не прекращал и не прекращает работать. Мы не можем позволить себе бездействовать — задания по грантам огромные! Чтобы выполнить обязательства по проекту Российского научного фонда, нужно продолжать эксперименты, которые нельзя прерывать.

В Швеции сейчас находится молодой сотрудник нашей группы Наталия Аккуратова. Она проходит обучение клеточным технологиям и работает в лаборатории. Кстати, в 2019 году Наталия получила премию СПбГУ за свои публикации.

По программе Российского научного фонда мы регулярно работаем как в Швеции, так и в России. Безусловно, тот факт, что я являюсь профессором в обоих университетах, облегчает сотрудничество.

Какой настрой у ваших коллег?

Никто не киснет и не паникует. Все ходят на работу и, конечно, строго соблюдают установленные здесь правила безопасности. Надеемся, все будет хорошо.

Над чем вы сейчас работаете?

Основное направление исследований нашей лаборатории — изучение молекулярных механизмов мембранного транспорта, который отвечает за доставку веществ сквозь клеточную мембрану в клетке. В нашей лаборатории мы разработали ряд очень интересных модельных систем, позволяющих заглянуть внутрь синапса и посмотреть, как работают различные белки, которые управляют движением синаптических и различных других везикул — внутриклеточных органелл, в которых запасаются, транспортируются или разрушаются различные молекулы, необходимые для жизнедеятельности клетки. В частности, нас интересует, каким образом все эти процессы связаны с нейродегенеративными заболеваниями.

Может быть, у вас есть исследования, связанные и с коронавирусом? Сейчас это самая актуальная тема.

Мы используем вирусы в нашей работе, но непосредственно коронавирусом не занимаемся. В Каролинском институте на одном этаже с лабораторией, где мы работаем, проводят эксперименты с COVID-19. Там установлены специальные роботы и другое современное оборудование. Выглядит это очень футуристично, словно кадры из фантастического фильма.

И вас не пугает такое соседство?

Я узнал об этих исследованиях, когда начали монтировать оборудование. Если честно, поначалу мне было не по себе. Но коронавирус изучают в лабораториях, где соблюдаются все самые жесткие правила безопасности. Случаев заражения не было, думаю, что и не будет. Я и все ученые в корпусе уже привыкли к такому соседству.

Петербургские студенты сейчас остались без вашего внимания?

Нет, что вы! Несмотря на то что я сейчас нахожусь в Швеции, у нас каждую неделю проходят семинары со студентами СПбГУ по специальной программе, и они получают домашние задания. Один из сотрудников лаборатории, Павел Бутилин, строго следит за их выполнением. Для дистационного общения мы используем домен СПбГУ в программе Teams. Программа работает без сбоев. На последнем семинаре мы использовали программу Zoom. У нас очень активные студенты — вечерами одолевают меня вопросами. Сейчас мы с ними пишем обзоры: вместе обсуждаем научные статьи и работаем над текстами. Студент Алексей Шишков занимается 3D-моделированием мембранных процессов в синапсах — очень интересный проект. Все движется. Я чувствую, что живу, когда вижу, что у ребят что-то получается.

Шведские студенты тоже учатся удаленно?

Да. Преподаватели читают лекции удаленно. Очень эффективно используется программа Zoom. Через нее можно без проблем читать лекции для целого курса. Я думаю, что через какое-то время удаленная работа станет более распространенной в нашей повседневной жизни — это позволит хорошо экономить на инфраструктуре. Например, обычный прием к врачу часто может сводиться к сдаче анализов и последующему общению со специалистом через интернет. Это разгрузит транспорт и сделает планету чище. В Швеции это уже прекрасно реализовано.

Недавно состоялась защита диссертации моего аспиранта из Каролинского института. Она проходила между США и двумя шведскими городами, все участники работали дистанционно. В этом же режиме происходило заседание ученого совета. Все прошло без сбоев. Удаленная защита сейчас доступна и в СПбГУ — это замечательно, за этим будущее.

Стараетесь ли вы как-то себя уберечь от болезни?

Безусловно. Вы должны четко понимать, что этот вирус особенный, поскольку он обладает очень сильной способностью к заражению. Я отношу себя к людям старшего поколения, которым рекомендовано соблюдать режим изоляции, и стараюсь не рисковать лишний раз. Швеция — очень дисциплинированная страна. Все люди держат дистанцию, перестали здороваться за руки, везде стоят дезинфекторы.

Какие меры против пандемии принимаются со стороны государства?

Все, кто приезжают в страну, обязаны проходить двухнедельный карантин. Кроме этого, отменены все массовые мероприятия. В публичных местах, например в магазинах перед кассами и в автобусах перед местом водителя, установлены защитные экраны — большие стекла, чтобы никто не дышал на персонал. Промышленные предприятия продолжают работать. Заводы на севере Швеции, мне кажется, вообще почти не ощутили пандемии. Основные очаги заражения — это большие города, такие как Стокгольм, Гётеборг, Мальмё. Начало пандемии совпало с школьными каникулами. Многие родители в этих городах поехали со своими детьми в теплые страны, в Италию и Испанию, и привезли из них вирус. В отличие от многих других стран, в Швеции никого не штрафуют за выход из дома. Все меры носят рекомендательный характер.

Кафе, рестораны и тренажерные залы тоже работают?

Вот здесь сложнее. Как и в России, многие рестораны быстро переориентировались на доставку. Правда, в некоторых заведениях вы все-таки можете посидеть, но там строго следят, чтобы между людьми была необходимая дистанция. В тренировочных залах пусто.

Нет ли в шведском обществе дискуссии по поводу принимаемых мер?

Сначала были допущены серьезные ошибки. Например, в домах для престарелых не были введены достаточно жесткие меры по проверке персонала. В результате заразились многие пожилые люди. После того, как об этом стало известно, такие дискуссии начались, причем не только в Швеции, но и в других скандинавских странах. Швеция признает допущенные ошибки и открыто об этом говорит.

Теперь, когда эпидемиологи и правительство, пусть и с опозданием, выступили с четкими рекомендациями, ситуация стабилизировалась. Граждане Швеции доверяют своему правительству. Дело в том, что вся государственная система Швеции нацелена на то, чтобы сделать жизнь общества лучше. Мне кажется, что Россия тоже движется в этом направлении.

Я видел публикации в некоторых русскоязычных СМИ, которые сеют панику по поводу ситуации в Швеции. Журналистов можно понять, им нужна сенсация, но информация, которую они распространяют, далеко не всегда соответствует действительности. В открытых источниках опубликованы статистические данные, из которых следует, что общая смертность в 2020 году (по сравнению с периодом с 2015 по 2019 год) действительно возросла. Правда, в основном за счет Стокгольма — преимущественно здесь заражались пожилые люди и мигранты. В других областях влияние вируса незначительное. В большинстве регионов общее количество смертельных случаев среди зараженных вирусом продолжает сокращаться.

Вы согласны с прогнозом, что рост заболеваемости коронавирусом в Швеции в ближайшее время пойдет на спад?

Я думаю, что с наступлением теплой сухой погоды способность вируса выживать в открытом пространстве снизится, и, соответственно, число заражений начнет сокращаться, причем не только в Швеции, но и во всем мире. У людей будет восстанавливаться иммунитет, и число смертельных случаев уменьшится. Летом показатели должны прийти к норме. Над созданием вакцин в настоящее время интенсивно работают во многих станах. Технологии для этого имеются. Не сомневаюсь, что через какое-то время вакцины будут созданы. Проблема в том, что, когда наступит осень, нам следует ждать новой волны заражений, а вакцины пока нет. Но я не считаю, что существует повод для паники. Опыт Швеции показывает, что если строго соблюдать рекомендации по безопасности, пандемию можно затормозить. К соблюдению этих правил нужно относиться со всей ответственностью. Коронавирус — это общая проблема всех людей на планете, и справиться с ней можно только сообща.