Российская газета: Быть в тренде

Николай Михайлович, СПбГУ нет равных по количеству занимаемых зданий. Только зданий у университета больше трехсот пятидесяти. В центре, на Васильевском острове, в Петергофе, на Белом море, в Крыму... Зачем вам столько?

Это не богатство, а большая университетская боль. Все началось с середины 1960-х, когда СПбГУ разделили и отправили естественно-научные факультеты на окраину. Замечу, вовсе не в Петергоф с его красотами и фонтанами, а в деревню Мартышкино, которая располагалась посреди поля. Это было настоящей трагедией. Ведь в чем сила классического университета? В том, что, например, экономисты находятся рядом с юристами. Журналисты — рядом с международниками и филологами. Общаются ученые, студенты и преподаватели, объединены информационные ресурсы. Сейчас же юристам надо ехать к экономистам час-полтора. Чтобы они встретились, нужно организовывать какую-то конференцию. То есть условий для интеграции, взаимопроникновения нет. Они разрушились, когда все разъехались: кто на 1-ю линию, кто на 22-ю, кто к Смольному, а кто — в Мартышкино. Соответственно, стали невозможны междисциплинарные исследования (а ведь именно на этом построена вся современная наука). Химикам, физикам, биологам необходимо единое оборудование. А где его поставить, если только у биологов 36 зданий, разбросанных по всему городу и пригородам? В таких условиях университет перестает существовать как единое целое. Для развития ему жизненно необходимо территориальное объединение.

Только в 2011 году, когда СПбГУ получил здания Академии тыла и транспорта, у нас появился шанс объединиться. Мы мечтали об этом 20 лет. В этом году нам выделили финансирование для начала ремонтных работ.

Недавно университет объявил о завершении создания целого комплекса ресурсных центров. Надо полагать, это тоже послужит объединению?

Конечно. СПбГУ пять лет назад — это университет, где химику, который хотел провести эксперимент в лаборатории у физика, говорили: «Ты чужой! Заплати». А сейчас у нас единый комплекс ресурсных центров (всего — 21), в которых стоит современнейшее оборудование стоимостью в четыре миллиарда рублей! Дело в том, что срок жизни научного оборудования невелик. Если его постоянно не обновлять, то уже через пять лет оно устаревает. А, например, еще через десять проведенные на нем исследования не принимают для публикации в ведущих научных журналах, так как считается, что результат не может быть точным. Догадываетесь, на каком уровне университет находился еще пять лет назад, если учесть, что самое современное на тот момент оборудование покупалось еще в прошлом веке? Раньше для того, чтобы подготовить публикацию в научном журнале, нашим химикам приходилось ехать в один из европейских университетов и там официально подтверждать исследования, проведенные на здешнем чиненом-перечиненом, морально устаревшем оборудовании. Так что результат — самый большой процент совместных публикаций с зарубежными коллегами — был не от хорошей жизни! Теперь все наоборот — коллеги едут к нам!

Перечень оборудования для ресурсных центров, разумеется, формировался в ходе публичного обсуждения. Каждый должен был аргументированно доказать свое мнение и обосновать перспективы исследований. А когда закупили — все ахнули. Я то и дело слышал: «Так ведь я же завкафедрой! Поставьте оборудование у меня в лаборатории...» Но вот представьте, что книга стоит не в библиотеке, а на кафедре. Или еще хуже — заперта в кабинете у завкафедрой. Легко ли будет ею воспользоваться? Конечно, нет. Она должна стоять в библиотеке, чтобы ее могли читать все.

Так и у нас: в основу работы научного парка положен принцип полной открытости. Оборудование стоит практически в одном месте, правила пользования — публичные. Каждая заявка проходит через Интернет, ее все видят. Очередность, как в библиотеке — последовательность пользования в порядке очередности оформления заявок.

Мы открыли доступ к оборудованию всем, даже ученым из других российских и зарубежных вузов. Условие только одно — интеллектуальный продукт в данном случае принадлежит нам. По крайней мере, в научной статье, которая будет подготовлена по итогам работы, необходимо указать, что исследования выполнены на оборудовании СПбГУ.

Защита онлайн

В конце прошлого года состоялась церемония присуждения первых собственных ученых степеней СПбГУ. В чем смысл и чем вас не устраивают обычные степени и звания?

Не будем скромничать, уровень СПбГУ выше, чем у многих других вузов. Если человек защитил у нас кандидатскую или докторскую, он без сомнения сможет «подтвердить» свою диссертацию и в другом месте. Да, мы установили собственные правила проведения защит. Они принципиально отличаются от тех, которые приняты в системе высшего образования Российской Федерации, и очень похожи на правила, существующие в крупнейших, солидных научных учреждениях мира.

Традиционная отечественная защита — это 20 человек в составе диссертационного совета, из которых по-настоящему разбираются в тонкостях темы всего трое или четверо. А то и меньше. Наш же совет создается для каждой конкретной защиты и состоит из семи специалистов, которые являются экспертами по теме данной диссертационной работы. Кроме того, двое-трое ученых — из других ведущих российских вузов, еще два — из зарубежных, оставшиеся — из СПбГУ.

Каждый из членов совета должен написать отзыв на диссертацию. Как и сами материалы диссертации, отзывы публикуются на сайте университета задолго до защиты, чтобы все могли познакомиться с ними и подготовить свои замечания. Сама защита тоже проходит в режиме онлайн — не только транслируется, но архивируется и навсегда остается на портале университета. И даже после этого диссертационный совет не присуждает степень. Информация вывешивается на сайте СПбГУ: прошла защита, заключение положительное. Далее наступает пауза в три месяца: за это время все, кто считает, что в работе есть заимствования или она ненадлежащего качества, могут прислать свои замечания. При таких условиях шансов получить степень за недобросовестную работу просто не существует. В 2013 году у нас прошло восемь таких защит — и ни одной рекламации.

Праздник на весь год

В СПбГУ есть проект «Экспертный университет». Какими именно экспертизами он занимается?

Самыми разными. Это геология, география, юриспруденция, биология, психология и многое другое. Заказчиками могут быть как простые граждане, так и различные организации.

Надо понимать, что цель вуза не только учить студентов, но и приносить научную пользу стране. Мы рады, что нам, наконец, стали давать государственные задания. Ведь любая страна развивается за счет интеллектуального потенциала вузов. Университет — это мегапроект. Интеллектуальный потенциал университета должен быть действительно востребован обществом.

8 февраля Санкт-Петербургскому государственному университету официально исполнится 290 лет. Как будете праздновать?

Скажу, как не будем. Точно не будет одного большого сборища «VIP-персон». Мы хотим сделать акцент не на фуршетах с шампанским, а на открытости университета. Указ о создании Академии наук, гимназии и университета был издан 8 февраля, но первый-то прием был осенью. А что такое университет без студентов? Ничто! Поэтому знаковым будет 1 сентября этого года. Впрочем, непосредственно в день рождения СПбГУ в честь университета будет произведен выстрел из пушки Петропавловкой крепости. Именно с полудня 8 февраля мы и начнем отмечать 290-летие.

О звездном деканате

Немало критики вызывает «звездный деканат» СПбГУ. Михаил Пиотровский возглавляет восточный факультет, Валерий Гергиев — факультет искусств, Андрей Костин — Высшую школу менеджмента... У таких сверхзанятых людей вряд ли найдется достаточно времени, чтобы полноценно руководить факультетом. Не превращаются ли они в свадебных генералов?

Идея в том, чтобы сократить существующий разрыв между университетским образованием и применением знаний на практике. По большому счету работодателю все равно, где получено образование у его нового сотрудника и какова была тема его диплома. Главное — качество этого образования. Важно, что он умеет делать, способен ли расти и развиваться. Поэтому мы постоянно задаем вопросы потенциальным работодателям: какими навыками и компетенциями должен обладать человек, получивший образование по профильной программе?

Поэтому я рад, что на должности деканов приходят такие масштабные личности, как директор Эрмитажа Михаил Пиотровский или глава Курчатовского института Михаил Ковальчук. Кто, как не они, знает, какие специалисты нужны сейчас и какие потребуются в дальнейшем. Им и карты в руки!