Росбалт: Взяточникам — руки не подадим и рядом не сядем

Николай Михайлович, есть ли в Санкт-Петербургском университете коррупция?

Долгое время считалось, что в СПбГУ взяток не берут, как не берут их и по всей стране. Помните, как в Советском Союзе секса не было? Так и тут: вся страна понимала, что взятки есть, но публично об этом никто не говорил. Сейчас ситуация прямо противоположная: об этом все говорят. Из-за того, что об этом стали много говорить, создается впечатление, что коррупции стало больше, хотя я уверен, сейчас в СПбГУ взяток стало меньше. Наверное, больше всего коррупция касается приема в вуз, а не периода обучения. Именно на вступительных испытаниях больше всего берутся и даются взятки. Чуть ли не впервые это стало достоянием общественности в 1999 году, когда на вступительных испытаниях в СПбГУ в одном из зданий Юридического факультета проводилась видеозапись экзамена. Правда, негласно, без разрешения ректора. В ходе этой записи можно было увидеть, как преподаватель, который должен был контролировать ход экзамена по русскому языку, в том числе следить за тем, чтобы абитуриенты не списывали, сам написал сочинение и на глазах у огромной аудитории абитуриентов отдал работу одному из ребят, который это сочинение стал переписывать. Эту запись тогда показали в одной из передач питерского телевидения. Я участвовал в этой передаче.

Что стало с тем преподавателем?

Официально было сказано, что это не взятка, так как у нас взяток не берут. А вот того, кто придумал записывать экзамены, надо бы выгнать. И меня сняли с должности декана Юридического факультета, правда через 20 дней я был восстановлен по решению суда.

В чем причины коррупции в вузах? Ведь зарплаты, насколько я понимаю, у ваших преподавателей достойные...

Нет, их абсолютно нельзя назвать достойными. «Среднеарифметические» показатели, действительно, выше аналогичных по вузам страны. И мы принимаем меры для того, чтобы зарплату повысить. Безусловно, любое правонарушение, связанное с коррупцией, каким-то образом мотивировано и уровнем дохода. Но есть масса примеров, когда люди, обладающие большим богатством, все равно совершают правонарушения. Думаю, главное — уровень нравственности и воспитания: как в обществе в целом, так и в каждом конкретном коллективе. Я знаю примеры, когда от взяточников на факультетах отворачивались их же коллеги, с которыми они работали не один десяток лет: отказывались садиться рядом, руки не подавали... Вот когда внутри коллектива складывается такое отношение к правонарушителям, тогда все меняется. В коллективе Юридического факультета, где я был деканом, тоже было репетиторство, а репетиторство — это скрытая — а иногда и открытая — форма мздоимства. Но как только на Ученом совете Юридического факультета этот вопрос был гласно обсужден и было сказано, что те преподаватели, которые занимаются репетиторством, не будут переизбраны на следующий срок, и мы им — подчеркиваю! — руки не подадим и рядом не сядем, все тут же стало меняться. И это было тогда, когда «больших зарплат» еще не было, нравственный момент имел определяющее значение.

Спрос рождает предложение. Даже губернатор Петербурга Валентина Матвиенко обратилась к горожанам с просьбой не давать чиновникам взятки, тогда они и брать их не будут. Нынешние студенты привыкли, что все можно купить за деньги...

Привыкли не студенты, а их родители, бабушки и дедушки. Если вы спросите своих родителей, искали ли они, кто бы им помог в вашем поступлении в университет, они ответят, что если не искали, то точно думали о том, как бы найти такого человека. Пока в обществе это, к сожалению, является нормой. Даже в суде россияне отстаивают не правовую позицию, а ищут знакомых, кто бы смог им помочь выиграть дело... В 2007-2009 годах ко мне не раз обращались родители, которые говорили, что в деканате такого-то факультета им назначили платного репетитора, а потом студент все равно получил двойку на экзамене. Человека не волнует, что ему назначили репетитора, который потом принимает у студента экзамен. Его волнует, что студент потом двойку получает. Тут и одно, и другое безобразно.

Как, по-вашему, можно решить ситуацию с коррупцией?

Масса способов: наказывать и ту, и другую сторону, создавать достойную систему оплаты труда, соответствующий микроклимат в коллективе. Но главное — это открытость информации. Гласность и открытость в университете являются сейчас важными составляющими университетской жизни. Вы, наверное, слышали, что у нас транслируются защиты диссертаций в Интернете, что мы приглашаем в качестве членов экзаменационной комиссии для проведения вступительных испытаний работников других организаций. Один из членов центральной приемной комиссии университета — помощник Полномочного представителя Президента Российской Федерации в Северо-западном федеральном округе. Апелляционные комиссии также возглавляют не сотрудники университета, а руководители или заместители руководителей комитетов по науке и высшей школе города или области. В этом году мы дополнительно ко всем этим мероприятиям, который, на мой взгляд, являются системными, вводим еще и аудио-, видеозапись вступительных испытаний, которые проводятся в устной форме. В прошлом году мы стали шифровать и устные экзамены: теперь члены комиссии не знают фамилии абитуриента, у которого принимают экзамен.

Вы сторонник ЕГЭ. Этот экзамен решает проблему взяток?

Те, кто придумал ЕГЭ и внедрил его, находятся сегодня в очень трудном положении. Они понимают, что экзаменационные тесты нужно совершенствовать, но они понимают и то, что ЕГЭ — это тот самый инструмент, который вместо наказаний, вместо вселенского контроля и сквозных проверок всех и вся может обеспечить свободный доступ абитуриентов к любому вузу Российской Федерации. Конечно, если сравнивать наш тест с тестом, который заполняет абитуриент, поступающий в американский вуз, — это день и ночь. Если мы сделаем тесты разносторонними, с открытыми вопросами, требующими написать творческие тексты, то ничего страшного в этом экзамене не будет. Да, сейчас ЕГЭ имеет изъяны, но это — эффективный способ устранить «тромбы» и открыть дорогу выпускникам школ в вузы России.

Какой самый коррумпированный факультет университета?

В Университете нет коррумпированных факультетов, потому что уже второй год подряд приемная кампания ведется не на конкретный факультет, а в Санкт-Петербургский университет в целом. Приема на тот или иной факультет нет, отдельных комиссий, которыми руководил бы отдельный декан, не существует. За все отвечаю я. Если что-то будет происходить, жду от вас помощи.

Не только абитуриенты и студенты, но и преподаватели жалуются на коррупцию. Как вы можете прокомментировать выступление профессора физфака Виктора Рапопорта?

Мне сложно комментировать его предложения, так как официального документа с его выступлением у меня нет. Я бы скорее сказал о причинах таких выступлений. В университете долгое время распределение заработной платы и грантов осуществлялось не на конкурсной основе. В результате, решения о том, какие научные темы будут развиваться, а какие нет, принимал конкретный проректор. Это никак и нигде не протоколировалось, и информация не распространялась. Критериев отбора не существовало, но при этом деньги распределялись. Люди, которым в этой ситуации деньги доставались, были довольны этой системой. Другие даже не знали о возможности получить деньги на научные исследования. Теперь в Университете создана система открытых конкурсов, с результатами которых, естественно, не все согласны, хотя в экспертной комиссии находятся ученые с мировыми именами. Если есть нарушение процедуры в данных конкурсах, я могу отменить результаты конкурсной комиссии. Но принять решение за физиков, какие физические темы нужны, а какие нет, я не могу. Добавлю, что количество грантов в СПбГУ за последние годы увеличилось в пять раз. Теперь в конкурсах может участвовать каждый, даже не работающий в СПбГУ. При условии, конечно, что после этого он заключит договор с университетом, а научный продукт будет принадлежать СПбГУ. Думаю, что в следующем году конкуренция на конкурсах будет еще сложнее, ведь о них узнают ученые из других вузов. Замечу, что к нам стали возвращаться и ученые из-за границы, которые, увидев, какие изменения происходят, приезжают на Родину, и их устраивают и условия работы, и заработная плата. Потому что они привыкли к конкурсной процедуре на Западе, и они поняли, что это правильно. Но, к сожалению, у нас пока не всех устраивает система конкурсов, если раньше за них работали связи и статус. Вторая причина в том, что, к сожалению, традиционно в обществе и, соответственно, в Университете люди, выражающие свое, «другое» мнение, часто воспринимаются как оппозиционеры. К сожалению, они иногда и сами воспринимают себя также, а впоследствии так себя и ведут. Между тем, по крайней мере, в Университете, уже созданы условия для спокойного обмена различными, в том числе полярными мнениями. Надо только учиться нам всем такую рабочую дискуссию вести.

Не думаете ли вы, что введение антинаркотических норм в вузах по предложению президента Медведева будет еще одной лазейкой для коррупционеров?

Наркомания — это угроза мирового уровня, это угроза будущему страны, и наркомании надо противодействовать. Как эти предложения осуществлять, чтобы они не приводили к коррупции, не нарушали права граждан — это другое дело. Но сама по себе задача предупреждения наркомании, которая может поставить на колени нацию, которая может развалить наше с вами будущее, — это правильная задача.

Что вы думаете по поводу «закручивания гаек» в отношении призывников?

Перерыв в занятии наукой, образовании всегда имеет негативные последствия. Со школьной скамьи — в вуз, из вуза — в аспирантуру, из аспирантуры — в серьезную научную деятельность: только такая линия сохраняет научную составляющую, которая дает возможность человеку каждый день заниматься любимым делом. Поэтому если оценивать значение службы в армии для сохранения научных школ и их развития, то, безусловно, если всех будут призывать в армию после школы или по достижению определенного возраста, что не позволит студенту, допустим, поступать в магистратуру или аспирантуру, это будет иметь отрицательное значение.

В стране накануне выборов невозможно оставаться вне политики. Вы приветствуете внутри своего вуза оппозиционные политические настроения?

У меня лично очень мало времени, чтобы интересоваться политическими событиями в стране и мире, я зачастую даже не знаю, что происходит в родном Петербурге. Но я считаю, что дискуссия должна быть везде и во всем. Первый вопрос, который я задаю своим коллегам после любых действий, в том числе после выхода любого интервью: «Что я неправильно сделал? Покритикуйте меня». Если нет иного взгляда на ситуацию, ни организация, ни люди не будут развиваться. Спор, обсуждение просто необходимы. Нужно высказывать мнение. Но есть и другое: когда нет желания изменить ситуацию, но есть желание навредить, сделать хуже.

Будут ли как-то наказаны студенты журфака СПбГУ, который 1 апреля выложили в Интернет календарь для Валентины Матвиенко?

Каждый человек имеет право делать то, что ему нравится, но, естественно, в рамках федерального законодательства. Есть еще одно условие — соблюдение этических норм. Я абсолютно согласен с деканом факультета журналистики МГУ Еленой Леонидовной Вартановой, которая в подобной ситуации сказала, что если бы ребята сделали календарь без указания того, что они студенты МГУ (СПбГУ), вряд ли этот календарь вообще кто-нибудь заметил. От себя добавлю: будут ли эти студенты в поздравительной открытке, в приглашении на свадьбу и т. д. писать — такой-то студент СПбГУ (МГУ)? Уверен, нет!!! Когда они снимались для календаря, они представляли СПбГУ? Это просто попытка капитализации собственного имени с помощью имени вуза, им не принадлежащего. Этот календарь свидетельствует о том, что ребята думают, что у них пока нет собственного имени. Сейчас ведь никто и не вспомнит их фамилии, но все помнят, что они из СПбГУ.

Национальный вопрос... Есть такая проблема в СПбГУ?

Я думал, что есть. Я пригласил представителей разных конфессий, которые имеются в университете, с тем, чтобы обсудить, какие есть проблемы и сложности в учебном процессе из-за разности религий. Например, организация проживания, организация работы по определенным дням, праздникам религиозным и т. д. Я неверующий русский человек, но как любой гражданин России обязан с пониманием относится к интересам верующих и неверующих. Я считаю, что не должно быть привилегий ни одной религии, ровно так же, как и для тех, кто является атеистом. Я был приятно удивлен, что желающих прийти на такую встречу, кроме одного православного человека, нет. И в ответ на вопрос — есть ли межконфессиональные и межэтнические проблемы в СПбГУ, — ответил — нет. Сейчас я планирую встретиться с представителями различных религий, имеющихся в Санкт-Петербурге. Может быть, они мне что-то подскажут.