Екатерина Акимова: «Даже после защиты кандидатской диссертации я остаюсь в некотором смысле неисправимой — мне по-прежнему интересно абсолютно все»

Как вы пришли к решению заняться наукой, что повлияло на выбор научного направления?

Так получилось, что я заинтересовалась геологией еще в детстве, когда училась в начальной школе. На территории школы, где я часто прогуливалась после уроков, было много щебня, и он привлекал мое детское внимание своей пестрой окраской. Я прочла в какой-то книге, что горная порода, кусочки которой попадались мне возле школы, называется гранитом, он состоит из нескольких минералов: розовый — калиевый полевой шпат, белый — плагиоклаз, светло-серый — кварц, черный — биотит. Конечно, дома образовалась небольшая коллекция кусочков, где преобладал тот или иной минерал. Для меня тогда было удивительным, как так получилось, что все эти минералы оказались «слеплены» вместе, я пыталась изобретать разные теории... Потом мне начали дарить книги о минералах. Хотя там было много непонятных для меня слов, книги изобиловали удивительно красивыми фотографиями минералов, которые можно было рассматривать целыми днями...

Пожалуй, так я и определилась с выбором профессии и на вопросы окружающих неизменно отвечала, что хочу стать геологом, но всерьез мои слова тогда никто не воспринимал. А вот я была настроена серьезно и, когда окончила школу, решила поступать на геологический факультет СПбГУ. Жалеть о своем выборе мне не пришлось, учиться нравилось, нелюбимых предметов не было. Правда, решение заняться наукой и выбор конкретного научного направления пришли ко мне далеко не сразу, наверное, уже ближе к магистратуре. А до этого был долгий поиск: я меняла кафедры и научных руководителей, не зная, чему отдать предпочтение. На первом курсе писала курсовую на кафедре палеонтологии, потом решила, что хочу учиться на кафедре минералогии, а после поступления в магистратуру перешла на кафедру петрографии и уже тогда смогла окончательно определиться с тематикой исследований.

Чему посвящена ваша диссертация, что повлияло на выбор этой темы?

Тема будущей кандидатской диссертации свалилась на меня неожиданно, как снег на голову, когда я поступила в магистратуру. Помню, как пришла к заведовавшему тогда кафедрой петрографии Виктору Андреевичу Глебовицкому и попросила помощи с выбором тематики магистерской диссертации и научного руководителя. Виктор Андреевич рассказал мне, чем можно заниматься на кафедре, но я не смогла выбрать что-то конкретное и сказала, что мне интересно абсолютно все. Виктор Андреевич был недоволен моей неопределенностью и заметил, что так говорить нельзя. В отчаянии я попросила его вписать в мой учебный план «хоть что-нибудь» карандашом. А через несколько дней познакомилась с Кириллом Игоревичем Лоховым, заведовавшим еще существовавшей на тот момент кафедрой изотопной геологии. У Кирилла Игоревича, похоже, была легкая рука: он тогда многим студентам предложил темы магистерских диссертаций. Повезло и мне. Кирилл Игоревич предложил мне заниматься корундсодержащими породами Беломорского подвижного пояса, и эта тема сразу показалась мне интересной. Виктор Андреевич был не против и разделял мой интерес к этой тематике, в которую я тут же окунулась с головой.

Благодаря Кириллу Игоревичу я познакомилась со многими премудростями научной работы: поиском научной информации, написанием тезисов и статей, выступлением с докладами на конференциях, подачей заявок на грант... К сожалению, моя научная работа под руководством Глебовицкого и Лохова была недолгой — Виктора Андреевича не стало через год после моего поступления в аспирантуру, а Кирилл Игоревич тяжело заболел, и позже его тоже не стало. Несмотря на смену научного руководителя в аспирантуре, мне удалось обойтись без изменения тематики научных исследований, и я смогла продолжить работу над кандидатской диссертацией.

В настоящее время вы являетесь старшим преподавателем Института наук о Земле (кафедра петрографии). Помогла ли вам работа на кафедре в написании диссертации?

Я стала преподавателем и вошла в коллектив кафедры петрографии после окончания аспирантуры, когда работа над кандидатской диссертацией была в самом разгаре. Мое положение на тот момент уже становилось непростым: работа над исследованием затягивалась, никто не помогал, тематика начала потихоньку надоедать. И тут работа в Университете стала спасением — здесь мне помогли найти нового научного руководителя (им стал доктор геолого-минералогических наук Сергей Геннадьевич Скублов) и спокойно завершить работу над диссертацией. Мне наконец посчастливилось оказаться в комфортной и дружественной обстановке, обрести творческую свободу — пожалуй, в этом для меня наибольшая ценность работы в Университете. Даже просто возможность спокойно посидеть за микроскопом, чтобы никто не отвлекал, — это уже прекрасно.

Все ваше высшее образование (бакалавриат, магистратура, аспирантура) связано с Институтом наук о Земле СПбГУ. Было ли это осознанным решением или у вас был выбор между несколькими учебными заведениями?

Как я уже сказала, решение поступить после школы на геологический факультет СПбГУ было осознанным. Тем не менее, когда я поступала в Университет (это был 2010 год), существовала возможность подать документы в пять вузов, в каждом выбрав до трех направлений, и в качестве подстраховки я воспользовалась этой возможностью в полной мере. Нельзя не отметить одно забавное обстоятельство — близкие и учителя совершенно не поддерживали мой «геологический фанатизм» и считали, что я должна поступать на филфак. Что поделать, я подала документы и туда. Но накануне вступительного экзамена узнала, что прохожу по конкурсу на геологический, и прыгала до потолка от радости. А на следующий день, сказав всем с максимально честными глазами, что отправляюсь сдавать вступительный экзамен на филфак, поехала подавать оригиналы документов на геологический факультет...

Ну а по окончании бакалавриата я уже поступала исключительно на геологию, потому что учиться нравилось и я не видела себя в какой-то другой профессии. По окончании магистратуры я была с головой погружена в научную работу и непрерывно вела исследования, а процесс поступления в аспирантуру казался чем-то само собой разумеющимся и протекал на фоне.

Как ежегодные практики и экспедиции помогают вам в проведении исследований?

Экспедиции и полевые практики — неотъемлемая часть жизни любого геолога, а научные исследования без полевых работ невозможны. Я неоднократно участвовала в полевых работах в Беломорье, когда занималась магистерской, а затем кандидатской диссертацией. Параллельно, еще будучи студенткой магистратуры, я начала оказывать помощь в проведении летних полевых практик Университета — Саблинской и Свирской. Уже став преподавателем, я стала участвовать в проведении практики по геологическому картированию, которая традиционно проходит в Крыму. Но в прошлом году она по причине сложной политической ситуации проходила в Адыгее, а в этом году в Хакасии. Хотя непросто из раза в раз адаптироваться к проведению практики в новом месте, мне удалось собрать материал для исследований, который теперь ждет своего часа (студента, желающего писать курсовую) на кафедре.

Заметила, что в поле хорошо не только ходить в маршруты и отбирать материал для исследований. На свежем воздухе любая работа становится более эффективной. Ведя практику в Крыму, я параллельно писала диссертацию, в Адыгее и в Хакасии работала над статьями. Сейчас думаю: как я все это успевала? Ведь надо было ходить в маршруты, работать со студентами, свободного времени было даже меньше обычного.

Как проходила ваша защита, сложно ли защищать диссертацию в СПбГУ по собственным правилам? Как, на ваш взгляд, организована эта процедура?

Честно говоря, поначалу меня отпугнула необходимость искать иностранного члена диссертационного совета и переводить диссертацию на английский язык. Я уже почти оставила надежду защищаться в Университете. Но, посоветовавшись с научным руководителем, решила, что все эти обстоятельства вовсе не из разряда непреодолимых. С переводом диссертации на английский язык справилась самостоятельно примерно за пару недель. Иностранного члена диссертационного совета тоже долго искать не пришлось — коллеги начали активно предлагать кандидатуры. А когда нашли подходящего зарубежного специалиста, научный руководитель помог договориться с ним о его участии в процедуре моей защиты.

Пожалуй, самым ответственным моментом была подача диссертации на рассмотрение в диссовет. Надо было собрать все документы и тщательно проверить манускрипт диссертации на предмет опечаток и ошибок в оформлении. Для меня это было сложно, учитывая мою невнимательность. Одна досадная опечатка нашлась уже после того, как он был распечатан. Пришлось повторно бежать в типографию и менять страницу в манускрипте... Я торопилась все это завершить до конца года, иногда засиживалась до глубокой ночи. Но потом, когда у меня приняли мою работу и пакет документов, стало намного проще. Те пять месяцев, что прошли с момента принятия диссертации диссоветом до даты защиты, я посвятила научной работе, о диссертации почти не думала. За пару недель до защиты неторопливо подготовила презентацию и доклад, собрала отзывы членов диссертационного совета и других коллег, подумала, что ответить на их вопросы в отзывах.

Сама защита проходила довольно размеренно и спокойно, в приятной рабочей атмосфере актового зала филфака, куда я когда-то передумала поступать. По прошествии времени могу сказать, что каких-то серьезных затруднений процедура защиты в Университете у меня не вызвала. Она достаточно прозрачная, понятная, логичная, без какой-либо изматывающей бумажной волокиты. Единственное, что хотелось бы в перспективе улучшить в этой процедуре, — сократить временной промежуток с момента принятия диссертации диссоветом до даты защиты.

Какие у вас планы теперь, после защиты? Планируете ли вы продолжать научную деятельность и выходить на защиту докторской?

Продолжение научной деятельности у меня как-то само собой наметилось еще до того, как я успела дописать диссертацию. А потому необходимость ее подготовки к защите даже начала тяготить. Сейчас я радуюсь тому, что этот груз удалось скинуть с плеч и можно спокойно продолжать заниматься научной работой. Кроме того, теперь, после защиты, у меня появилась возможность подавать заявки на гранты, думаю, буду активно ей пользоваться.

Буду ли выходить на защиту докторской — пока не знаю. Ощущаю, что на данный момент мне было бы сложно определиться с тематикой. Сейчас я занимаюсь сразу несколькими объектами и остаюсь в некотором смысле неисправимой — мне по-прежнему интересно абсолютно все.